Вся оппозиция основывала свой отход или разрыв с Патриаршим Местоблюстителем недостаточностью его полномочий для управления Церковью или превышением своих полномочий в процессе управления.

По этой причине митрополит Сергий сам поднимает вопрос о своих полномочиях на страницах Журнала Московской Патриархии (№1, 1931г.) в статье "О полномочиях Патриаршего Местоблюстителя". Здесь к обоснованию своих полномочий и их объема митрополит Сергий подходит с несколько иных позиций. Рассмотрим эту статью.

1.Действующие церковные правила предусматривают титул Местоблюститель Патриаршего Престола. При нормальном течении церковной жизни рядом с Патриархом присутствует некий коллегиальный орган (Синод, Архиерейский Собор, Высший Церковный Совет и т.д.). Со смертью Патриарха вся полнота канонической власти переходит к этому органу, а уже он из своей среды избирает Местоблюстителя, как временного Предстоятеля данной Поместной Церкви. Полномочия этого Местоблюстителя ограничены временем (обычно кратким) до избрания Патриарха, а также тем обстоятельством, что он является лишь одним из членов коллегиального органа и может быть даже заменен другим лицом с таким же титулом.

2. Наш "Патриарший Местоблюститель" получил свои полномочия не от Синода и не совместно с Синодом, а непосредственно от Патриарха. Т.к. к тому времени рядом с Патриархом не осталось ни одного Собором уполномоченного учреждения. В завещании Патриарха Тихона сказано: "В случае Нашей кончины Наши Патриаршие права и обязанности, до законного выбора нового Патриарха, предоставляем временно…". Видим, что здесь нет каких-либо ограничений прав, кроме срока "до выбора нового Патриарха". Завещание не усваивает "преемникам" титула "Местоблюститель", что давало бы повод приравнивать к обыкновенному Местоблюстителю и тем ограничивать его права. Уже сам митрополит Петр избрал для себя такой титул. По прямому смыслу Завещания он должен бы именоваться "Исправляющий должность Патриарха". "Таким образом, пишет митрополит Сергий, наш Патриарший Местоблюститель есть законный, канонически бесспорный носитель патриаршей власти во всей ее полноте, и должность такого Местоблюстителя должна в нашей Церкви сохраняться до замещения Московской патриаршей кафедры установленным путем".

3. Неправильно в определении полномочий Заместителя исходить из титула. В "завещании" митрополита Петра сказано: "В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам отправлять мне обязанности Патриаршего Местоблюстителя, временно поручаю исполнение таковых обязанностей" такому-то. Как видим, обязанности передаются без каких-либо оговорок и ограничений, в том же виде и объеме, в каких их нес сам Местоблюститель. Характерно, что в резолюции митрополита Петра от 1 февраля 1926г. коллегии из трех архиереев власть передавалась с существенными ограничениями - им вверялись только текущие дела, а принципиальные и общецерковные митрополит Петр оставлял за собой.

Таким образом, Заместитель облечен патриаршей властью в том же объеме, как и заменяемый им Местоблюститель. (6 - стр.692)

Мы видим, что церковно-каноническая логика митрополита Сергия строится на прецедентах, причем, прецедентах нашей российской послереволюционной действительности. И другого, видимо, не было дано. Церковно-государственные отношения в Советской России уникальны, так как:

1. примером притеснений или гонений на Церковь со стороны государства могут служить Римская Империя 1-3 веков и Османская Империя, угнетающая христианское население.

2. Но в Римской Империи первых веков н.э. христианство не имело всеобъемлющего характера, а гонения носили эпизодический характер (всего насчитывается 10 периодов гонений). Христианские общины могли жить автономно и конспиративно (катакомбно). Это давало возможность, при необходимости, избирать и поставлять архиереев "конспиративно".

3. В Османской Империи православный Патриарх исполнял, кроме прочего, и государственную функцию - был этнархом. Это вынуждало султана не допускать вакантности патриаршего престола.